С начала ХХ в. русский литературный язык завоёвывает в Галичине всё более прочные позиции. В среде русских галичан отмечается стремление влиться в общерусское культурное пространство, частью которого они себя считали. Сильное впечатление на русофильскую молодёжь оказывала борьба русской интеллигенции за свободомыслие в России и революция 1905 г.
Лидеры русофильства уделяли огромное внимание воспитанию молодёжи. Русско-галицкая общественность в начале ХХ в. в небольших городах стала создавать бурсы. За небольшую плату дети получали в них жильё и питание, а также элементы патриотического образования, к примеру, уроки русского языка, пения и музыки. Бурсаки присутствовали на церковных богослужениях и пели в хоре. Иногда специально строились русские гимназии и бурсы при них, как, к примеру, в Бучаче в 1910 г. стараниями О.О. Гецева и врача В.О. Могильницкого. В самом начале войны, в августе 1914 г., оба здания и дом врача «были сровнены с землёй озверевшей толпой, доказавшей этим властям свой австрийский патриотизм». Доктор В.О. Могильницкий с женой и сыном оказались в концлагере Талергоф, а О.О. Гецев умер ещё до начала войны, иначе его бы постигла такая же участь.
В этот период во Львове было три русофильские бурсы для мальчиков (Ставропигона, Народного дома и Селяньска) и одна для девочек (Пансион русских дам). Один из воспитанников вспоминает, что в ней была создана такая обстановка, при которой у детей сохранялась вера, унаследованная от родителей, в то, что они «часть великого русского народа, и невозможно отойти от русскости и перейти во враждебный лагерь», недаром бурсу называли «кацапской цитаделью». Дошло до того, что во львовской «украинской» гимназии гимназисты-украинцы вышли на митинг перед австрийским наместничеством с требованием: «Мы не будем сидеть вместе с русофилами». Мероприятие закончилось пением австрийского гимна на украинском языке и битьём стёкол в русских бурсах.
Фактически бурсы стали параллельной образовательной системой, к тому же, в отличие от лояльных Габсбургам политических партий, в бурсах высказывались совершенно антиправительственные взгляды. Власти встревожились этим и циркуляром наместника М. Бобжиньского от 28 июля 1910 г. бурсы были запрещены. Однако это было лишь прелюдией к последовавших затем массовым репрессиям. В начале Первой мировой войны сотни активистов русофильского движения оказались в застенках австрийского концлагеря Талергоф.
Рост влияния галицко-русского движения в Галиции привел к успеху на выборах в австрийский парламент (рейхсрат) 1907 г. Вена откровенно поддерживала польские политические силы, а украинские националисты ориентировалась на радикалов, национал-демократов и социал-демократов, действующих под лозунгом «Ніщити кацапів» («уничтожать кацапов»). Злоупотребления полиции доходили до убийств сторонников русофильства. Однако несмотря на это русофилам удалось провести в австрийский парламент 5 депутатов.
В начале ХХ в. складываются противоречивые отношения между галицко-польским и галицко-украинским общественно-политическими движениями. Польские шляхетско-магнатские круги Галиции, поддержав на первых порах молодое народовское, украинское националитическое движение, по мере роста его политического влияния, амбиций, агрессивности стали всё более испытывать на себе с его стороны признаки недовольства и даже ненависти. Лидеры украинских националистов старались избегать тем, касающихся критики австрийских властей. Напротив, при любой ситуации они демонстрировали в отношении Габсбурской династии верноподданнические чувства. В этот исторический момент украинские националисты боролись не только с галицкими «русскими», но и с поляками.
В Галиции нарождавшийся украинский национализм видел успех своего движения исключительно в опоре на оккупантов – австрийцев, которых мог бы использовать для расширения своего влияния – в Малороссии. Полякам украинские националисты отводили лишь роль временных союзников в борьбе с русофилами. По сути, в Галиции начала ХХ в. можно наблюдать феномен истории, когда ненависть к потенциальному врагу культивировалась заочно, без исторических на то причин, и, что поразительно, имела успех.
Проавстрийские настроения прямо декларировались М. Грушевским. Он полагал, что послужит идее стать Галиции Пьемонтом для будущей независимой державы. В этой связи интересна декларация представителей всех украинских партий Галичины, принятая на собрании в декабре 1912 г.: «в случае войны между Австрией и Россией вся украинская общественность единогласно и решительно станет на стороне Австрии, против Российской империи как самого большого врага».
Украинский национализм конца ХІХ в. развивался в Австро-Венгрии в инкубационных условиях, созданных австрийскими властями для последующего распространения на территорию большой Украины. То же самое можно сказать и о поляках, планировавших сделать из Галиции плацдарм для возрождения второй Речи Посполитой. Главное отличие между ними заключалось в том, что последние имели реальные рычаги власти в Галиции, а первые лишь уповали на лояльность Вене, желая вызвать ее одобрение своими русофобскими акциями.
Опасаясь за свою судьбу в Восточной Галиции, польская общественность обратилась в поисках «твёрдой» руки к известному политическому деятелю, маршалу Галицкого сейма, графу Анджею Потоцкому. Польский помещик и известный консерватор дал согласие возглавить наместничество, но только после получения дополнительных полномочий из Вены, дававших ему право принимать окончательные решения по галицким делам. Император Франц-Иосиф принял его условия и назначил его наместником Галиции 8 июня 1903 г. Это был жёсткий ответ на вызов украинской партии, грозивший в дальнейшем глубокими потрясениями польско-украинским отношениям в Галиции.
В начале первого десятилетия ХХ в. основные усилия австрийского наместничества и польской элиты были сосредоточены на окончательном решении русофильского вопроса. Наступление велось через поощрение создания украинских националистических культурно-просветительских, экономических и национальных организаций под контролем властей. Эти общества-спойлеры организовывались параллельно существующим у русофилов и схожими с ними задачами. Цель – отвлечь на себя внимание населения и ослабить авторитет успешно работавших русофильских общественных движений и союзов.
В 1904 г. украинскими националистами образуются общества «Краевой кредитный союз» и «Союз молочных кооперативов», в 1905 г. – «Союз скотоводческих кооперативов», в идеологической сфере – «Просвіта». Они быстро покрыли густой сетью территорию Восточной Галиции. Активно создавались военизированно-спортивные общества галицко-украинской молодёжи: «Украинский Сокол» (1894 г.) и «Сечь» (1900 г.). Своей задачей они ставили формирование у молодых адептов националистическо-политического мировоззрения в ракурсе «Самостийной Украины». К 1910 г. число «Соколов» и «Сечей», объединённых в центральный «Сокол-Отец», насчитывалось уже 601, а к 1914 г. – 974. Просветительских целей сечевые товарищества не преследовали.
Структура галицких «Сечей» внешне копировала Запорожскую Сечь. Во главе каждой «Сечи» стоял кошевой атаман, который подчинялся уездному. Уездные составляли «Главный Сечевой комитет» под руководством атамана, имевшего символ власти – позолоченную булаву. В структуре царила жёсткая дисциплина, регулярные маршировки, смотры и парады. Форма одежды сечевиков – казацкие шаровары, гуцульский топорик за поясом и широкая малиновая лента через плечо.
Военизированный характер данных структур не вызывает никакого сомнения. Австрийские власти создавали и прямо поддерживали эти организации, видя в них подразделения по борьбе как с галицкими русскими, так и Россией. Например, на общем слёте сечевиков летом 1914 г. присутствовали австрийские генералы.
Как ими и предполагалось, в годы Первой мировой войны «Украиньски сичови стрильци» (УСС) приняли участие в боевых действиях против русской армии. Например, часть из них была включена в состав 129-й и 130-й бригад и 55-й пехотной дивизии Австро-Венгерской армии. По некоторым данным один из первых своих боев они провели против кубанских казаков.
На конец февраля 1908 г. были назначены выборы в Галицкий сейм, которые проводились по старой куриальной системе. Украинские националисты планировали провести до 40 послов в региональный парламент, при этом успех партии русофилов ими исключался. Однако события стали развиваться по другому сценарию, поскольку правящая польская элита региона на этот раз не планировала усиливать своим административным ресурсом политические амбиции лидеров украинского национализма. К тому же наместник Галиции А. Потоцкий, опасаясь повторения инцидентов выборной компании, прошедшей годом ранее, вследствие немотивированной агрессии народовцев, на этот раз ограничился поддержкой польских консерваторов, надеясь укрепить их.
У украинских националистов такая позиция, ход и, главное, итоги выборов вызвали нескрываемое раздражение. Истерия в буквальном смысле слова вылилась на страницы украинских изданий. В галицко-украинской прессе А. Потоцкого называли сатрапом, турецким пашой, насильником.
В апреле 1908 г. украинский националист М. Сичинский совершил акт политического террора – убийство А. Потоцкого. Степень возмущения польской молодёжи Львова была беспрецедентна. В украинских учебных заведениях – «Днестре», «Просвите», «Академическом Доме», духовной семинарии были разбиты все окна. На следующий день был разгромлен книжный магазин им. Т. Шевченко, погромы продолжались ещё несколько дней. Для поддержания порядка в городе власти ввели войска.
Факт нападения на высшее должностное лицо, представлявшее Вену в регионе, польского аристократа, свидетельствует о резкой радикализации украинских националистов.
«Если русское движение будет сломлено и Восточная Галиция будет совершенно обукраинена, то тогда вся сила вражеского натиска будет направлена на нашу Малороссию, и украинская пропаганда у нас усилится. Ясно, что защита русского дела на Днестре и Сане есть защита его на Днепре, и, работая в Галичине, мы работаем для нашей национальной самообороны, независимо от вопроса государственного воссоединения с нами Червонной Руси».
Из статьи русского общественного деятеля графа В.А. Бобринского
В определенном смысле поляки стали жертвой своей политической недальновидности, создавая и поддерживая на протяжении десятилетий украинские националистические движения против русских.
Как показали дальнейшие исторические события, этот теракт послужил отправной точкой к развязыванию кровавого противостояния, в котором не только русофилы, но и поляки становились объектом, а не субъектом внутренней политики.
На должность наместника в Галиции венские власти назначили сторонника украинских националистов М. Бобжиньского. Парламентские выборы в июне 1911 г. прошли в атмосфере масштабных злоупотреблений. На этот раз власти не скрывали своей поддержки украинских националистов, с одновременным усилением репрессий против русофилов. Результаты не замедлили сказаться: сторонники украинских националистов получили 24 мандата в Галиции и 5 в Буковине, тогда как деятели русского движения лишь 2 мандата. В день голосования в Дрогобыче войска открыли огонь по толпе возмущённых граждан, в результате чего было убито 28 и ранено более сотни человек. Русофильское движения потерпело поражение, получив на 60% голосов меньше, чем в 1907 г. (два против пяти).